застопорил механизм. «Е-мое! Вот рассеянный с улицы Бассейной! Дверь на замок закрыл, а ключ вынуть позабыл, шляпа. Теперь понятно, почему цыганье у него чемодан свистнуло, — посетовал в сердцах уяснивший, в чем дело, Чаров и отправился за инструментом. — Вспомним школу домушника», — в поисках надфиля и тонкой китайской скрепки сыронизировал он. Надпилив кончик ключа и, пройдясь надфилем по канавке, он вставил острую часть скрепки в замочную бороздку и надпиленным ключом отомкнул замок. Упершись во что-то мягкое, дверь отворилась на ширину ладони.

Что произошло по ту сторону двери, детектив понял сразу. Протиснувшись наружу, он увидал бездыханное тело Жени, лежавшее поперек лестничной клетки. Вызывать милицию или звонить в скорую Георгий не стал. Убрав инструменты, он забрал Женин ноут с документами и мобильным, выгреб из сейфа наличность и вышел на лестницу, подложив свой «Самсунг» в карман застегнутого на все пуговицы тренча. «Оружие киллер забрал с собой», — едва отметил детектив, как пронзительный лай идущего на прогулку Йорика, обитавшего этажом выше, огласил подъезд. «Сейчас начнется!» — подумал он о хозяйке тойтерьера — нервной худой особе элегантного возраста, сбегая по ступенькам с сумкой через плечо.

Сорока минутами ранее, загнав «Ниву» в один из неприметных проулков Замоскворечья, Джавад избавился от оружия и, сменив куртку на плащ, вышел дворами к Москва-реке. На набережной остановил такси и помчался в Домодедово. Спустя три часа он был уже в воздухе.

О громком убийстве Марина узнала из полуденных новостей. Чудовищно нарушая ПДД и создавая аварийные ситуации, она примчалась на место преступления в считанные минуты. В подъезд ее не пустили, но когда выносили труп, ей удалось подбежать к носилкам и, оттолкнув сопровождавшего санитаров сержанта, откинуть закрывавшую тело простыню. Ее тут же оттеснили дежурившие у подъезда оперативники, но этого ей хватило, чтобы идентифицировать убитого. А спустя полчаса убитый сам позвонил ей.

— Что ты объяснила ментам, когда они затолкали тебя в машину? — поправляя солнцезащитные очки, поинтересовался Чаров, едва женщина появилась в кафе, где он глушил водку.

— Обычные вопросы, Георгюнь. Кто вы, что вы, почему оказались здесь, какое отношение имеете к убитому.

— Ну, а ты?

— Сказала, что работаем, работали вместе. Полностью поддержала версию твоего убийства.

— Они уверены, что это я, — скорее в пространство бросил Чаров.

— Абсолютно. Я так счастлива, что ты жив, — влюбленными глазами она пожирала Георгия. — А Женю безумно жаль.

— Ценою своей жизни он спас меня. Даже не знаю, что сказать его матери, моей тетке, и Феде, сыну его, — горестно произнес он и подозвал официанта.

— Надо Женю помянуть. Ты не за рулем?

— За рулем, но могу такси взять.

— Тогда давай. Отличный парень был, качественный. И ученый серьезный. Всегда до истины доходил. — Они выпили, и Чаров налил еще.

— Не гони лошадей, Георгюнь. У нас много дел на сегодня.

— Да знаю я, — досадливо отмахнулся он. — Позвони Ергонову и договорись о встрече. А сейчас надо сгонять в офис и забрать бумаги по Таре.

— Там самая малость. Все у меня на флешке.

— Все равно забери, пока следаки офис не выпотрошили.

— Беру такси и еду.

— Я тебя здесь подожду.

— Только не набирайся, умоляю!

— Не переживай, мне не запьянеть.

— Тогда пока, — во взбудораженных чувствах женщина исчезла в дверях заведения.

— Ух, — спустя час выдохнула она и упала на стул. — Все в порядке, — на вопросительный взгляд детектива выпалила она. — Ергонову дозвонилась, встречаемся завтра в 12 на Пушкинской.

— Звонила не с мобильника?

— Обижаешь! Из таксофона, конечно.

— А где, кстати, твой муженек?

— Уехал на пару дней куда-то. Сказал, по работе.

— Алиби себе делает, — невесело протянул Чаров и взялся за рюмку. — Эта последняя, у меня еще с Петелиным встреча, — пообещал он Марине.

— Это Матвей?!

— Скорее всего. Короче, для всех я покойник. Ты умница, что ментам подыграла. И дальше веди себя естественно. Поплачь, когда он приедет. Все ж таки коллегу потеряла!

— Не ерничай! — скривилась женщина. — Жить-то где собираешься?

— Сегодня переночую у Петелина на даче, а завтра надо квартиру снять. Вот, возьми деньги, присмотри нору поуютнее, — он протянул ей несколько купюр.

— Сегодня же подыщу.

— Вот и ладненько. Завтра с утреца позвони Петелину, вот его городской. А сейчас разбегаемся.

Глава 41. Вынужденная мистификация

— Значит, тебя твой дружок заказал, — подбросив в пылающий камин поленце (к вечеру заметно похолодало), протянул генерал, устраиваясь в кресле. — Говорил я тебе, обормоту, завязывай под охреневшими нуворишами ходить, так ты же черт упрямый…

— Николай Андреич, опять на старую мозоль наступаете, — сделал обиженное лицо Чаров.

— Ладно, проехали. Я по своим каналам узнаю, что следаки нарыли, а пока у меня поживешь. Здесь тебя никто искать не станет.

— Квартиру сниму, не беспокойтесь.

— На квартире будешь с клиентами лясы точить, а жить здесь тебе надо, — Петелин сказал как отрезал.

— Завтра у меня встреча с Ергоновым.

— Он в курсе? — в неподдельном удивлении его брови позли вверх.

— Марина дала ему понять, что со мной все в порядке.

— Шустрая бабенка. Да и тебя, дурака, любит, — вынужден был признать очевидное он. — Теперь о деле, — генерал плеснул коньяку и отвалился в кресле. — В сложившемся раскладе тебе лучше пребывать там, где для всех сейчас пребываешь. Молодец, что сообразил, как воспользоваться ситуацией. Пусть земля ему будет пухом. — Поднял рюмку Петелин и, глядя Чарову в глаза, выпил ее без остатка. — Дружка твоего до конца экспедиции трогать смысла не вижу. Пусть Тару отыщет, а уж потом мы его под белы рученьки…

— А я, значит, в стороне…

— А ты, — с нажимом в голосе генерал перебил его, — пока живешь у меня и тибетскими вопросами занимаешься. Короче, переговоришь с Ергоновым и сразу сюда. Такси не бери, я машину пришлю. Чистый мобильник утром получишь, а бабе своей передай, чтоб мой номер раз и навсегда забыла. Завтра, так уж и быть, пусть звонит, а после по этой мобиле общайтесь.

— Понял, Николай Андреич, — Чаров тяжело вздохнул.

— Что вздыхаешь? А, конечно, брата потерял. Давай, за упокой его души и спать. На втором этаже тебе постелено.

С Бадмой Ергоновым встретились на квартире — в двухкомнатной сталинке с большой кухней и евроремонтом, которую накануне сняла Марина.

— Рад видеть уважаемого Георгия живым и невредимым, — бурят выразительно взглянул на Марину.

— Благодарю вас, Бадма, но я потерял двоюродного брата. Такова плата за мое спасение.

— Одно Провидение знает цену чьей-либо жизни, — наставительно возразил он. — Мои глубочайшие соболезнования, — приложив руку к груди, он склонил голову. — Каковы наши дальнейшие шаги в свете происшедших событий?

— Покушение на меня